Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.] - Джон Кризи

Меньшие двери были раскрыты настежь; люди, наклонив голову, проходили по огромной площади, спугивая голубей, важно расхаживающих у них под ногами, приближались к дверям и исчезали под сводами.

Водитель обернулся к пассажирам.

— Красотища, верно? — спросил он с характерным американским акцентом.

Роджер усмехнулся.

Маленький «фиат» проводил их до самого отеля, но Роджер не проявил больше к нему никакого интереса.

С первого взгляда отель разочаровывал. Серое, унылое здание, даже без балконов, выходящее окнами на некое подобие парка с поникшими от жары деревьями и пожелтевшей травой. Когда Роджер и Джанет подошли к вращающимся дверям, те пришли в движение. Облаченный в красновато-коричневую ливрею мальчишка кланялся и улыбался у входа. Больше никого они не заметили. С одной стороны — стойка регистрации, с другой — гардероб, все блестело и сверкало. Зато у клерков и носильщиков был утомленный вид. Роджер подошел к бюро.

— Чем могу быть полезен, сэр? — вяло спросил заспанный клерк.

— Синьор Северини заказал для меня номер. Меня зовут…

— Мистер Вест? — Всю усталость клерка как рукой сняло, глаза его заблестели, он сразу же преобразился. — Вас ждут с нетерпением. Мне поручено лично проводить вас в номер и узнать, все ли сделано так, как подобает. Я имею честь служить помощником управляющего. По этим дням самого управляющего в отеле не бывает. Так что мне повезло!

Он сиял от усердия.

— Ваш номер на четвертом этаже, окнами во двор.

Наверх их доставил современный лифт. Все коридоры устилали ковры. В интерьере гостиницы присутствовала роскошь, о чем нельзя было догадаться снаружи.

Помощник управляющего отворил дверь в небольшую гостиную, из которой виднелись просторная спальня и ванная. Человек показал им все это с нескрываемой гордостью. Несомненно, помещение привлекало комфортом. И Роджер не сомневался, Джанет все оценила по достоинству.

Помощник управляющего подошел к окну, распахнул ставни и драматическим жестом вытянул руки.

— Фонтан для прохлады. А сейчас я распоряжусь подать вам чай. Прошу извинить меня. — Он торжественно удалился, оставив их вдвоем.

Они одновременно посмотрели вниз на журчащий фонтан из белого мрамора с позолоченной пикой наверху. В бассейне плавали экзотические рыбки. Свежая зеленая трава, обильно смоченная водяными брызгами, пробивалась между мозаичным покрытием двора, а гладь бассейна отражала яркие краски итальянского неба. Одна стена была почти полностью покрыта сильно разросшимися виноградными лозами, на которых тут и там виднелись изумрудные гроздья, четко выделявшиеся на фоне темно-зеленой листвы. Солнце золотило верхнюю часть стены, приглушающей яркий мерцающий свет, остальная часть двора была совсем затемнена, создавая иллюзию прохлады.

Недавно девушка наблюдала отсюда, как в окне напротив был убит человек.

Роджер увидел дверь под аркой в стене. Здесь стена поднималась метров на двенадцать, и сверху ее закрывала железная крыша, выкрашенная в голубой цвет. За стеной пролегла дорога. Напрягая слух, можно было различить шаги прохожих и гудки транспорта. С трех других сторон стена поднималась еще выше, достигая примерно восьмого этажа. На всех окнах имелись деревянные жалюзи, выкрашенные либо ярко-зеленой, либо лимонно-желтой краской, и малюсенькие балкончики.

Над ними раскинулись небольшие пестрые тенты, защищающие от прямых солнечных лучей. Большая часть жалюзи была заперта, придавая гостинице нежилой вид, точно такой же, какой имели все улицы города. Однако кое-где окна были распахнуты, так как жалюзи крепились изнутри.

Джанет прошептала:

— Божественно!

— Класс люкс, — усмехнулся Роджер, — больше не жалуйся, пожалуйста, что ты жена обыкновенного полицейского инспектора.

— Знаешь, я не возражала бы, если бы ты перешел в итальянскую полицию.

Джанет помолчала, потом тихонько обратилась к нему:

— Дорогой!

— Гм?

— Интересно, а в какой комнате убили Барнетта?

— Хочешь, чтобы я узнал и сказал тебе?

Она печально ответила:

— Нет, нет, я только хочу быть уверена, что не в этой.

Джанет отошла от окна.

— Думаю, мне нужно принять душ, надеть свежее платье, а потом мы сможем пройтись.

Она отправилась в ванную, поражаясь ее блестящим изразцам и хромированным кранам.

Инспектор обрадовался, что жена ушла. В окне появилась девушка. Она немного постояла, глядя вниз на двор. На основании имеющегося у него описания Роджер сразу же определил, что это Энн Пеглер. Вплоть до настоящего момента он и не подозревал, что убийство Барнетта явилось для нее таким ударом. У нее в лице не было ни кровинки, и выглядела она безнадежно больной.

Неожиданно во двор из-под арки в стене вошел человек.

На лице девушки отразился непередаваемый ужас. Она мгновенно отшатнулась от окна, закрыв глаза руками, как бы отгораживаясь от дьявола.

Роджер услышал только энергичный плеск душа.

Потом кто-то постучал в дверь.

V

Страх

Душ все еще журчал. Джанет, не в силах иначе выразить всей полноты удовольствия, пела, подставляя тело под прохладные струи. Не слишком придирчивый слушатель узнал бы мотив модного в то время романса. Роджер задержался на секунду возле ванной, ожидая, не повторится ли стук. У него перед глазами стояло испуганное девичье лицо, а также физиономия человека, который прошел через дверь в стене: невысокий, темноволосый, быстрый, на толстых ногах-тумбах.

Наконец Роджер предусмотрительно отошел в сторону и открыл дверь в коридор. Стоявший за нею человек церемонно дотронулся до своего лба.

— Эй, фараон, — сказал он, — не соизволишь ли ручку позолотить? Благослови во славу Бога единого!

— Я бы предпочел благословить другую часть твоего тела сыромятным ремнем, — огрызнулся Роджер, но без злобы. — Входи, но веди себя смирно, слышишь?

Он впустил пришедшего, осторожно запер за ним дверь и прошел на цыпочках в комнату, пока Джанет расправлялась с припевом на высокой ноте.

— Не терзайся угрызениями совести, — сказал посетитель, — у моей жены тоже бывали какие-то спазмы, когда я сбивался на задание. Вот почему я себя так хорошо чувствую, когда она в Лондоне, а я в Милане. Послушай, ты не приготовил правдоподобной истории умирающим от любопытства газетчикам, а?

У него была симпатичная физиономия с пухлыми щеками, хотя сам он выглядел тощим в узком костюме из серебристо-серой тропической ткани. Кудрявые светло-русые волосы окаймляли небольшую лысину. Круглые, очень блестящие синие глаза и пухлые губы с приподнятыми вверх уголками придавали внешности младенческие черты. Его коричневые ботинки были начищены до зеркального блеска. В левой руке он держал шлем от жары. Это и был знаменитый Виттейкер из «Глоба». Можно было не сомневаться, это он сопровождал Роджера в голубом «фиате» от самого аэропорта.

— Да, — сказал Роджер, — есть у меня история. Меня послали сюда проверить, не могу ли я одурачить прессу, но у меня ничего не вышло. Остальное не для печати, но Ты можешь сделать две вещи, чтобы заработать в дальнейшем возможность получить сенсационную новость до появления ее в других газетах.

— Полицейский! — печально сказал Виттейкер. — Ты даже не представляешь, что за благородное чувство — жажда новостей. Нет, это не для такой низменной натуры. Ладно, искушай меня, сатана!

— Первое, — начал Роджер, — познакомь мою жену с достопримечательностями города. Своди ее в тот ресторан на крыше, о котором мне рассказывали столько чудес, дай ей понять, как романтичен Милан при лунном свете. Она не позволит тебе зайти слишком далеко.

— Ясно, отвлекать ее мысли от тебя и собственного одиночества, — рассуждал Виттейкер. — Ну что ж, это по крайней мере что-то новенькое. Совестливый фараон жертвует своей женой писаке Донжуану в отчаянной попытке схватить преступника… Как считаешь, такой очерк пойдет для альманаха?

— И второе — что сейчас страшит Энн Пеглер? — быстро спросил Роджер.

Улыбка сотрудника «Глоба» исчезла. Без нее он становился самим собой: старым расчетливым бизнесменом, совсем не шаловливым юнцом. Фактически ему было уже под сорок, ни один зарубежный корреспондент его газеты не пользовался такой шумной популярностью.

— Я бы сказал, ты не теряешь времени даром, — усмехнулся он. — Что ты используешь? Счетчик Гейгера? — Он вытащил из кармана черепаховый портсигар и предложил Роджеру папиросу. Они закурили. — Говорят, ты гениален, — продолжил он наконец. — Догадайся сам, в чем тут дело.

— Ее затуркала миланская полиция? Перестарались?

Виттейкер поднял руки ладонями вперед.

— Сдаюсь! Пожалуйста, никогда не занимайся моими поисками, ладно? Да, ты прав, Северини. Ты знаком со здешним шефом полиции?